– Ясно, валяй дальше.

Фанариоти продолжил:

– Пух хранится на складе Юго-Западной железной дороги. Через два-три дня его увезут в Москву, на мануфактуры. Еще можно успеть.

– Ты предлагаешь нагрянуть на склад, вспороть кипы и проверить сортность хлопка?

– Так точно. Мы этого сделать не можем. А вы из самого Департамента полиции, вам и карты в руки. Немому придется доплатить пошлины. Плюсом взыщут штраф в пятикратном размере. Да еще товар конфискуют и продадут с аукциона. И кроме того, денежное взыскание в размере двойной цены на товар. Открывателям набежит, ежели все суммы сложить, двенадцать-тринадцать тысяч. Для оценки пуха понадобится эксперт, его мы дадим.

– Ваш интерес в чем?

– Ребята получат арестантские отделения, три года с полтиной. Как собравшие для провоза шайку. Собаку Фишелеса тоже посадят на Арсенальную [72].

– И что? Хотите занять его место на таможне?

– Нет, Алексей Николаевич. Мы, греки, «скорпионов» кормить не хотим…

– «Скорпионы», напомню, это таможенные чиновники, – встрял Сергей.

– …Просто Абрам Мойшевич мне цену на кофе сбивает. Он ведь и его ввозит по заниженной пошлине.

– Так давай его с кофе поймаем, – предложил Лыков.

– Ха! Там цены другие. А с пухом он будет разорен, сядет в тюрьму и вообще сойдет со сцены. И другим жидам урок.

– А не боишься, что они тебе отомстят?

– Распря между нами тянется уже сто лет. Нет, не боюсь. Другие греки меня поддержат.

Коллежский советник подумал и сказал:

– Хорошо. Я даю санкцию своему помощнику на эту операцию.

– А вы сами? – встревожился Спиридон. – Вы-то полковник, а он лишь капитан…

– У Сергея Маноловича в кармане лежит такой же билет, что и у меня. Департамент полиции имеет все необходимые полномочия. Хватит вам и титулярного.

– Хм. Но тогда вы не получите премию.

– Отдайте ее всю Сергею Маноловичу. Мне же от вас, шмуглеров, нужно вот что. Найдите мне Степку Балуцу, если он прячется в катакомбах.

Контрабандист смутился:

– Фартового сдать? В Одессе это не приветствуется.

Лыков рассвирепел и так приложился кулаком о стол, что кружки повалились набок.

– А убивать стариков кувалдой приветствуется?

Подбежал официант, сменил скатерть. Когда питерец успокоился, то продолжил:

– Сдавать своих нигде не любят, но везде сдают. Ты же указал нам Немого.

– В Одессе сильна конкуренция, – возразил шмуглер. – Евреи тоже сдают нас полиции, это обычное дело.

– Спиридон, ты меня услышал. Или нет? Если нет, то хлопок поедет в Москву.

Грек задумался:

– Ой, нехорошо… А деваться некуда. Но… Тьфу!

Полицейские его не торопили. Наконец Фанариоти кивнул:

– Я пришлю к вам Раздуханчика.

– Кого-кого?

– Эфраима Нехелеса. Он все настроит как надо.

– Что за Нехелес? И почему раздуханчик? Что это значит?

– Раздуханчик по-одесски значит веселый человек. Нехелес изучил катакомбы лучше всех. Можно сказать, что это его ремесло.

– Не понял, – признался питерец. – Поясни.

– Ну Эфраим однажды догадался, что знание подземного города может приносить доход. Например, мы просим найти место для склада товара.

– Контрабандного?

– Конечно. Нужно, чтобы оно было укромное, но удобное для доставки и выгрузки. В катакомбах и зимой, и летом температура не выше четырнадцати градусов по Цельсию. Глубина прохода кое-где достигает сорока саженей. Есть места легкодоступные, а есть боковые коридоры, куда никто не зайдет. Ну и другие бывают заявки…

– Тело спрятать? – догадался Лыков.

– Это вопрос к Эфраиму. Но он год лазал по всем коридорам и нарисовал план. В голове нарисовал, понятное дело. И теперь приторговывает знаниями. Где искать вашего Балуцу, лучше него никто не скажет.

– Погоди, – тронул грека за рукав Азвестопуло. – Но ведь Нехелес еврей. А у вас с ними вражда.

– Ну и что? Евреи разные бывают. И порядочных много среди них. Нехелес порядочный.

– Хорошо, – согласился Алексей Николаевич. – Присылай своего чичерона…

– Кого?

– Знатока подземелья. И забирай Сергея Маноловича. Двух дней вам хватит?

– Обернемся.

Алексей Николаевич познакомился с порядочным евреем Нехелесом на следующий день. Тот пришел в номер к сыщику через черный ход.

Знаток подземелий оказался симпатичным и бледным молодым человеком с тонкими чертами лица и смешливыми черными глазами.

– Здравствуйте вам! – сказал он, протягивая питерцу руку как равному. – Спиридон Фанариоти велел явиться, и вот он я.

– Кофе или что другое желаете?

– Ничего не надо. Коридорный меня запомнит, а это ни к чему. Вы ведь хотите, чтобы я нашел вам под землей фартового человека. Так?

– Так.

– И зачем нам светиться в таком деле?

– Разумно, – согласился сыщик. – Значит, поговорим на сухую. Кто вы, чем занимались прежде, как додумались изучать подземелья?

Гость уселся подальше от окна и начал:

– Я состоял раньше в маккавеевцах, в пятом году…

– Простите, где?

– Ах, вы ведь не одессит. Была у нас такая беспартийная подпольная организация подростков «Маккавеи». Ну тогда имелась мода на всякие организации. Все кому не лень их создавали. Были и серьезные, например «Молодая воля». Ее учредили здешние эсеры, когда их Центральный комитет решил прекратить эксы. Наши с этим не согласились. Куда ж без грабежей? И продолжили налеты. Два года назад полиция их добила. Помимо младовольцев имелись анархисты-коммунисты, «Золотые маски» и прочие шайки помельче. «Маккавеи» быстро распались, и хорошо: иначе сидеть бы мне сейчас на каторге. Однако я немного развлекся. Когда ходишь по улицам, а за ремнем у тебя браунинг, чувствуешь себя, вы не поверите, крупной исторической фигурой, ха-ха!

– Так кто были эти «маккавеи»?

– Один из отрядов еврейской самообороны. Когда случился погром, никто особо не геройствовал. Так, постреляли в сторону союзников, да ни в кого не попали…

– Понятно. А когда горячка спала, что делали?

– Потом некоторое время я провел в свое удовольствие. Жил скандибобером, ходил по маклачеству: продавал на Толчке от жилетки рукава.